В столице Казахстана продолжается один из самых закрытых процессов страны — дело по реализации проекта «Астана LRT». Один из свидетелей — бывшая сотрудница компании, состоявшая в отношениях с Талгатом Арданом, пишет автор ИА «NewTimes.kz» Татьяна Мозговых.
Мы назвали процесс закрытым, потому что на второй неделе заседаний судья просто отключил всех журналистов от процесса (онлайн-заседания позволяют это сделать). Суд, конечно, объяснил свою позицию: мол, журналисты нарушают правила допроса свидетелей, публикуя их показания до того, как все выступят. А это чревато тем, что остальные могут поменять свои показания.
Примечательно, что отключение произошло в день, когда свои показания в суде давала бывшая сотрудница «Астана LRT» Айжан Акбаева. По словам женщины, она ранее состояла в отношениях с бывшим директором компании и организатором, по мнению следствия, многомиллионных хищений Талгатом Арданом. Сейчас он находится в розыске.
Мы, опасаясь за законность наших действий и не желая навредить судебному следствию, не публиковали её показания, хотя и присутствовали на заседаниях благодаря сторонам по делу.
Ждали, что суд, соблюдая придуманные им же правила, подключит журналистов и мы сможем продолжать освещать процесс. Но вот уже несколько дней допрашивают подозреваемых и потерпевших, но суд не торопится восстанавливать право журналистов на получение информации. Интересно, почему?
Что рассказала Акбаева
Немного предыстории. В отношении Айжан Акбаевой было заведено уголовное дело. Да и она не отрицает: занималась пособничеством, передавала откаты. Но дело в отношении неё прекратили. Женщина якобы раскаялась и вернула государству 15 млн тенге. Но в суде пояснить, почему именно 15 млн, она не смогла. Вернее, рассказала, что сделать так ей порекомендовал двоюродный брат Ардана Сванбаев. А у следователя о сумме возмещения она даже не спрашивала.
Напомним, Талгат Ардан был уволен с должности руководителя компании ТОО «Астана LRT» в 2017 году, тогда же он покинул страну, следствие возбудило уголовное дело. И только в июле 2019 года его объявили в международный розыск. Оказалось, что все это время его не могли найти только следователи. Его юрист (ранее давала показания) и Акбаева с ним виделись в Турции.
Часть 1. Начало допроса. Вопросы от прокурора
Айжан Акбаева рассказала, что в 2001 году работала секретарем в управлении транспорта, позже в диспетчерском отделе, потом ушла в декрет. Затем 1,5 года работала в Генплане столицы и уже в 2011 году обратилась к Ардану с просьбой взять её на работу в ТОО «Астана LRT». До 2013 года она была специалистом по кадрам, а в 2013 её назначили начальником отдела кадров. В обязанности входили вся административно-кадровая работа с персоналом, по офису, увольнение/прием работников.
Как оказалось позже, она же контролировала работу переводчиков, работавших с консорциумами, в которые входили иностранные компании (Systra и Tipsa).
— В 2012 году остро встал вопрос о переводчиках. Финансовый отдел написал служебную записку, и было принято решение нанять переводческую компанию. Пригласили компанию Самата Сванбаева. Ардан нас познакомил, сказал, что он будет заниматься переводами, имеет опыт работы. Затем был тендер, работали отдел госзакупок, юристы. Пошел приём переводчиков. Они не выдерживали графика, были некомпетентны, — рассказала в суде Акбаева.
Самат Сванбаев — двоюродный брат Талгата Ардана. Когда давал показания, говорил, что до этого момента не был близок с родственником и получил работу за заслуги, а не по блату. Но об его показаниях расскажем позже.
Поясним: вопрос о переводчиках возник после того, как они всем отделом дали показания в суде. Оказалось, что получали они одну зарплату, а в ведомостях расписывались за суммы, значительно превышающие их оклад. Причём, по их словам, именно Айжан Акбаева курировала весь процесс (выдавала деньги, давала задания и так далее). Но бывшая сотрудница компании, выступая в суде, про их свидетельства не знала…
— Вы занимались подборкой кадров по Сванбаеву? Кто определял объёмы работы? Кто устанавливал зарплату? Где дислоцировались работники? Кто их размещал? — спросил Акбаеву прокурор Джангельды Есебаев.
— В наши обязанности входили собеседование и проверка переводчиков. Я… мы отдавали тесты иностранцам и после их одобрения отбирали переводчиков. Качество перевода хромало, поэтому был тщательный отбор. Насчет зарплаты... я никогда не решала финансовые вопросы, этим занимался Сванбаев, — ответила она.
— Как платили заработную плату? — продолжил прокурор.
— Сам Сванбаев, — твердо ответила Акбаева.
— У Сванбаева было одно ТОО или несколько? Какие услуги? С кем заключались договоры? — продолжил допрос прокурор.
— У него было два ТОО вроде. Переводили для «Нур Трейда», MG Рro, Systra и Tipsa. Также оказывал клининговые услуги. Иные услуги не предоставлял.
— Что можете сказать по клинингу?
— Уборка зданий. Не знаю, с кем заключал договор, то ли с «Астана LRT», то ли…
— Контролировали организацию их работы? Что они должны были делать в рамках клининга?
— Мы контролировали работу.
— Что можете пояснить касательно проплат между ИП «Сат Сауат», клинингом? Кто приходил оплачивать? Как? Где?
— Наверное, ему лично проплачивали. Или компании.
— Процентная ставка? Когда разговор об этом зашел впервые? Кто инициатор? — перешел к стадии острых вопросов прокурор.
— Ардан сказал не сразу, через время, что 40% будут возвращаться. Я поздно узнала об этом, — ответила Акбаева.
— Где и когда состоялся разговор? Кто был свидетелем? — продолжил обвинитель.
— Мы разговаривали одни в его кабинете.
— Кто донес этот разговор до Сванбаева? В связи с чем он приходил? Приходил ли вообще? Вы передавали требование Ардана?
— Нет…. не могу точно сказать, наверное, руководитель ему сказал, — ответила Акбаева.
— Когда начал производить оплату Сванбаев? От какой суммы? По какому договору? — продолжал прокурор.
— Я в финансовые вопросы Сванбаева и заказчиков не вникала. Он приносил мне определенную сумму, я не считала. Ардан сказал, что одни буду приносить, другие забирать. Я не открывала, какие суммы были, не знаю.
— Каким образом оставлял? В чем? Когда? Кто приходил и кто забирал? ФИО? — настаивал прокурор.
— В конце каждого месяца Сванбаев приносил либо в конверте, либо в завернутой бумаге, либо в пакетиках. В тот же день приходил Ачилов и забирал, — ответила Акбаева, указывая не директора компании «Нур-Трейд», работавшей в консорциуме с французской компанией Systra.
Далее она рассказала прокурору, что несколько раз Сванбаев просил её передать зарплату переводчикам, но в основном выплачивал лично.
— Как велся учёт, кто получил/не получил зарплату? Ведомость, журнал? — спросил прокурор.
— Я не вела, не знаю. Он просто оставлял сумму и говорил, чтобы люди забрали и расписались, а утром он придёт за ведомостью или, как там, накладными. Маленькие бумажки в виде квитанций. Это было несколько раз, — ответила она
— Что за бумажки? Как назывались? Индивидуально расписывались?
— Накладные, наверное? — неуверенно ответила свидетель.
— Кто вам их оставлял? Или вы сами распечатывали? Кто разработал форму? — продолжал прокурор.
— Приносил Сванбаев и говорил, чтобы расписались.
— Вы не сказали, какие ТОО представлял Сванбаев. Меня интересуют «Сат Клининг», «Сат Сауат», ИП «Сванбаев», «Сат Бирлик», — отметил прокурор.
— Я знаю, что у него были «Сат Сауат» и клининг. Названий я не знала. Мы называли всех «Сауатом».
— Сванбаев постоянно приносил или от его имени мог кто-то иной?
— Только сам, — чётко ответила женщина.
— В какой период он приносил?
— Наверное, с 2012 по 2017 год.
— Это была фиксированная сумма? Как определялась?
— Не знаю, не лезла.
Допрос свидетельницы. Вопросы адвокатов
Адвокат Жаншуакова (защитница Ачилова) спросила, как именно Акбаева узнала, что откат для Ардана составлял 40%, если он не делился с ней финансовыми секретами. Свидетель ответила, что он «сказал об этом в личной беседе». Возвращаясь к теме передачи денег Ачилову, адвокат поинтересовалась, зачем передавались деньги, но свидетель ответила, что не знает.
— Между Сванбаевым и Ачиловым был договор, тогда зачем им посредник в виде вас? Почему напрямую друг другу не передавали? — спросила Жаншуакова.
— Не знаю, это сказал Ардан. Я не спрашивала, — ответила свидетель.
— Вы знаете, какая сумма была передана за весь период времени?
— Нет.
— Вы сказали, что в период с 2012 по 2017-й, верно? — уточнила Жаншуакова.
— Если переводы осуществлялись по сей год, то да, — сказала Акбаева.
— И все это время Ачилов забирал у вас деньги?
— Да.
Далее адвокат рассказала, что переводчики в суде сообщили, где они получали зарплату, указав на Акбаеву.
— Все они говорят, что зарплату каждый месяц получали у вас. Вы курировали и переводчиков, и клининг, и столовую — все принадлежало вам, — сообщила адвокат Акбаевой.
— Неправда. Когда я проводила собеседования и принимала на работу, конечно, наверное, сложилось такое ощущение, что все мы решали. Так как я работала в отделе кадров, конечно, мы работали с переводчиками, секретарями, канцелярией, уборку тоже контролировали, — попыталась объяснить Акбаева.
— Говорилось, что вы и трудовой договор с ними подписывали, и зарплату назначали и выдавали, — добавила Жаншуакова.
— Неправда. По зарплате пояснила. Я проводила собеседования. В работу между Сванбаевым и переводчиками никогда не лезла. Если бы это не было интересно Ачилову, тогда почему он не взял переводчиков в штат и почему они не работали напрямую с переводчиками? Если эта схема работы не устраивала Ачилова и других людей, почему они не возмущались?
То есть им была интересна эта схема работы. Чёрную работу выполняли мы, контактировали с переводчиками, теперь виноваты. Мы курировали с утра до ночи. Все переведенные документы сохраняли и фиксировали. Это схема была выгодна либо Ачилову, либо кому-то другому. Не я это придумала, — быстро говорила свидетель.
— В чем заключалась выгода Ачилова, по вашему мнению? — спросила адвокат.
— Был возврат какой-то суммы. Почему тогда этих переводчиков не взяли в штат Ачилов и «MG Pro» (казахстанская компания, работавшая в консорциуме с иностранной компанией Tipsa)? Тогда и суммы гораздо меньше были бы, и затрат не было бы, — ответила Акбаева.
Право допроса перешло к адвокату Ильясовой. Она уточнила, кто именно из переводчиков давал показания, что получал зарплату у Акбаевой, а не у Сванбаева. Это пять человек, допрошенных в суде.
— Почему они так говорят? — уточнила адвокат.
— Я не могу сказать. Это было несколько раз, я говорила, — ответила Акбаева.
— А они утверждают, что это было постоянно.
— Не постоянно, а когда Сванбаев просил.
— Таких показаний не было. Что можете сказать по акту принятых работ услуг между Сванбаевым и другими? Он же не только с «Нур Трейдом», но и с другими подписывал договоры.
— Не имею отношения.
— Какие суммы были, вы не знаете?
— Нет.
В силу того, что свидетель настаивала на том, что не знает, как оплачивалась работа переводчиков, адвокат Абишев зачитал материалы дела.
– Том 133-й, лист дела 79-83. Вы на допросе говорите, что в какой-то период выдавали зарплату переводчикам, сумма составляла от 150 тыс до 340 тыс, переводчики расписывались в ведомостях. Но сейчас утверждаете, что никакие ведомости не составлялись и вы никогда выдавали зарплату, суммы не знаете. Объясните? — задал вопрос Абишев.
— Суммы зарплат я узнавала от Сванбаева. Он оставлял мне подсчитанную сумму, — ответила Акбаева.
— Конкретный вопрос: где ваша правда — в ходе досудебного расследования или в суде?
— Под ведомостью я имела в виду накладные. Что мне оставлял Сванбаев, то и передавала.
— Вы конкретно говорили, что переводчики расписывались в ведомостях зарплат, поэтому спрашиваю. Сейчас вы говорите, что не знаете, — настаивал на правдивом ответе адвокат Абишев.
— Я ведомость не составляла. Переводчики расписывались в накладных, — повторила свидетельница.
— Обращаю внимание: обвиняла Ачилова и Абдыхамитова для того, чтобы было прекращено уголовное дело, и выступала в качестве свидетеля. Если бы гособвинитель правильно допрашивал человека… её показания разнятся. Вопросов нет, — подытожил Абишев.
Право допроса перешло к адвокату Хамиде Айткалиевой. Она выяснила, что с 2012 года Акбаева подписывала акты выполненных работ по сделанным переводам Сванбаевым для ТОО «Астана LRT». Но только в 2012 году, как уверяла свидетель. Далее, по словам Акбаевой, она работала со Сванбаевым, все акты подписывал он. Её же задача состояла только в сборе и раздаче переводов.
— Том 106-й, листы дела 94, 98, 102, 106, 112, 116, 121 и т.д., есть акты выполненных работ, подписанных вами, касательно переводов. Как вы можете объяснить? — зачитала Акбаевой адвокат.
— Какой год? — переспросила Акбаева
— Вот 2014-й, разные года, — ответила Айткалиева.
— С «Астана LRT»? — как будто не верила услышанному свидетель.
— Да, — ответила ей адвокат.
— Я не подписывала, акты приносились готовые и передавались Сванбаевым.
— Кайнеденова — ваша старая фамилия? — продолжила адвокат Айткалиева.
— Да, — подтвердила Акбаева.
— Кайнеденова в лице заказчика подписывала документы. Например, на 818 тыс тенге и т.д. — привела пример Айткалиева.
— Не может такого быть. Я подписывала документы только с «Астана LRT», — продолжала отрицать свидетель.
— Учитывая, что Ардан разрешил вам забирать 40%, скажите, может ли кто-то, кроме вас и Ардана, подтвердить ваши слова о том, что вы передавали 40% Ачилову? — начала давить на свидетеля адвокат Айткалиева.
— Это происходило наедине с Ачиловым. Один раз видел Сванбаев, больше никто.
— Только те люди, с которыми вы находились в близких отношениях, больше никто?
— Да.
Следующим свидетелю стал задавать вопросы подсудимый Улугбек Ачилов (директор ТОО «Нур Трейд»). Работал в консорциуме с иностранцами, помогал адаптировать европейские стандарты под казахстанские реалии. Ему предъявлено обвинение по статьям УК РК:
262-я, часть 3 «Создание и руководство организованной группой, преступной организацией, а равно участие в них, совершенные лицом с использованием своего служебного положения»;
28-я, часть 5 «Пособничество»;
176-я, часть 4, пункты а) и б) «Присвоение или растрата вверенного чужого имущества, совершенные организованной группой в особо крупном размере».
В ходе этого допроса выяснилось, что Акбаева не знает, какие формы бухгалтерской отчетности использовал Сванбаев, какими внутренними документами подтверждалась выдача зарплаты и как вообще назывались документы, которые она давала подписывать переводчикам. Единственное, что точно знала свидетель, то, что документ на каждого человека был индивидуальный.
— Они выглядели как официальные документы, распечатанные из какой-то программы или набранные в Word? — спросил Ачилов.
— Не знаю, — ответила Акбаева.
— Антикор нанял аудиторскую компанию «Центр аудит». Она составила отчет по результатам документальной проверки от 5 декабря 2019 года. Здесь есть все распечатанные платежи от ТОО «Нур Трейд», которые приходили в компанию Сванбаева, и как дальше эта сумма распределялась. Ранее он говорил, что 40% обналичивал, 60% оставлял. На самом деле, согласно отчету, он все 100% снимал в тот же день. Так какую сумму он вам приносил?
— Я не знаю. Не считала. Вы забирали.
Далее Ачилов выяснил, что договор на оказание переводческих услуг со Сванбаевым был заключен без проведения тендера. При этом Акбаева утверждала, что конкурс проводили госзакупщики, а не она.
— Техспецификацию кто подписал? Там стоит ваша подпись, — обратил к ней Ачилов.
— Возможно. Но я не проводила тендер, — ответила женщина.
— Вы и техспецификацию подписывали, и стоимость указывали, верно? — спросил подсудимый.
— Разве там указывается сумма? — ответила вопросом на вопрос Акбаева.
— Да.
— Я же не одна подписывала, не помню, — сообщила свидетель.
– Тем не менее, это была справедливая рыночная стоимость? — задал очередной вопрос Ачилов.
— Наверное.
– Какая сумма была указана в договоре между Сванбаевым и ТОО «Нур Трейд»? Единичная расценка какова была? Аналогичная вашему тендеру или ниже?
— Не знаю.
Вторую часть допроса о том, когда Акбаева в последний раз видела Ардана, на что она живёт и как ей удалось избежать уголовного преследования, читайте в следующей статье.
