С недавних пор казахстанцы получили право использовать единовременные пенсионные выплаты на лечение нескольких важных заболеваний. В этот скромный список входят восстановительные операции, офтальмологические и стоматологические услуги, орфанные заболевания, радиохирургическое лечение, радионуклидная и радиойодтерапия.
Некоторые из этих услуг будут доступны населению только на территории РК, остальные оказывают исключительно за рубежом. О том, как именно пенсионные деньги могут повлиять на рынок медицинских услуг, журналист ИА «NewTimes.kz» побеседовала с экспертом в сфере политики здравоохранения Али Нургожаевым.
В сентябре 2020 года президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил о том, что в ближайшее время около 700 тыс вкладчиков ЕНПФ смогут использовать часть своих накоплений на приобретение жилья, лечение или покупку ценных бумаг.
Возможность досрочного изъятия части пенсионных накоплений стала доступна населению уже в январе 2021 года. А в прошлом месяце чиновники утвердили приказ по использованию единовременных пенсионных выплат на лечение.
Эти изменения в законодательстве почти моментально сказались на казахстанском рынке недвижимости. Так, в прошлом месяце количество сделок с жильем побило исторический рекорд в стране. А квадратные метры дорожают изо дня в день практически во всех городах Казахстана.
Произойдет ли подобное с рынком медицинских услуг? Ведь в ближайшее время клиентура частных клиник и стоматологий пополнится вполне платежеспособными пациентами с выписками из ЕНПФ. На эти вопросы журналисту NT ответил эксперт в сфере политики здравоохранения Али Нургожаев.
Повлияют ли пенсионные деньги на стоимость медицинских услуг в стране? Например, будут ли стоматологические клиники повышать прайс в надежде, что у населения появились «свободные» деньги?
— Прежде всего, нужно разделить список из семи групп услуг, определенных Минздравом, на государственные и те, что преимущественно оказываются на частном рынке.
По орфанным заболеваниям, радионуклидная и радиойодтерапия, радиохирургическое лечение оказывается практически только в государственном секторе — крупными институтами и научными центрами. А технология протонной терапии в Казахстане отсутствует в принципе.
Остаются стоматологические услуги (протезирование, имплантация), офтальмология (кросслинкинг роговичного коллагена, лазерная коррекция зрения) и реконструктивные и восстановительные операции по коррекции послеоперационных рубцов и врождённых пороков.
Могу предположить, что значительного повышения цен на стоматологическом рынке не будет за счёт его конкурентности. У нас работает множество стоматологических сетей и частных клиник.
А вот что касается лазерной коррекции зрения, то тут основную долю рынка занимает крупный частный поставщик. Есть также более мелкие частные поставщики. Государственные поставщики предлагают менее современные методы.
Поскольку оборудование частных поставщиков, особенно дорогостоящие лазеры, европейского производства (Carl Zeiss, Alcon), то и стоимость процедур привязана к курсу евро. Соответственно, пенсионные деньги могут предоставить возможность приподнять цены, чтобы восстановить свой уровень маржинальности, предположительно, снижавшийся в последние годы вместе с курсом тенге.
Дополнительный фактор за повышение цен на офтальмологические услуги — не столь высокая конкурентность этого рынка по сравнению со стоматологией. Поэтому, предполагаю, в этом случае рост цен будет заметным.
С другой стороны, конечно, поставщики принимают решение самостоятельно. И, возможно, кто-то из игроков не будет повышать цены, выигрывая за счёт объёма с прежней маржинальностью. Это мы увидим только по факту.
Можно ли сказать то же самое о реконструктивных и восстановительных операциях?
— Что касается пластической хирургии, то этот рынок стоит особняком. Могу предположить, что вмешательства по удалению рубцов по конкуренции находятся где-то между стоматологией с огромным количеством поставщиков и офтальмологией, где ситуация похожа на олигополию.
По востребованности у населения, наверное, реконструктивная пластика (нацеленная больше на качество жизни) находится чуть ниже как стоматологии, от которой сложно отказаться, так и офтальмологии: если снижение остроты зрения существенное, то потребность во вмешательстве становится довольно критичной. В секторе пластической хирургии, в принципе, наблюдаются проблемы в связи со снижением платежеспособного спроса со стороны населения.
Поэтому предположу, что значительного роста цен, скорее всего, не будет, особенно принимая во внимание, что эти вмешательства не относятся к массовым.
Стоит ли казахстанцам переждать рост цен по аналогии с рынком недвижимости?
— Я считаю, что прямого сравнения с рынком недвижимости здесь быть не должно. В первую очередь потому, что рынок недвижимости всегда у нас был спекулятивным и без пенсионных денег. К счастью, этого не наблюдается на рынке медицинских услуг. Грубо говоря, медуслугу невозможно перепродать.
Как думаете, какие медуслуги из списка Минздрава актуальны среди населения больше всего?
— Думаю, население само решит, что для него актуально. Скорее, тут стоит вопрос, хотим ли мы удовлетворить население или же хотим ли проводить определенную государственную политику.
Потому что задачей государственной политики является расстановка приоритетов и минимизация рисков: то, что хорошо для каждого отдельно взятого человека, не всегда хорошо для государства и населения в целом. Возможно, было бы вполне целесообразно ещё раз пересмотреть список услуг с учетом приоритетов государственной политики.
Что, на ваш взгляд, стоило бы поменять в правилах использования средств ЕНПФ на лечение?
— Наверное, я бы ужесточил список подтверждающих документов. Потому что приказ Минздрава является окончательной регуляцией и каких-либо контрольных регуляций мне найти не удалось.
Сейчас список подтверждающих документов — это только договор с клиникой, который всегда можно расторгнуть. Его можно ужесточить, чтобы было ясно: человек не просто договорился с частной казахстанской клиникой или вывез деньги за рубеж. Нужно доказательство, что действительно был выставлен счёт и произведена оплата.
Также, возможно, стоило бы выставить определенные критерии к зарубежным клиникам, в которых может проходить лечение. Конечно, это является ограничением свободы выбора и списка поставщиков, но, тем не менее, сейчас у нас не сформулированы вообще никакие критерии, а значит, можно поехать в самую отсталую страну, найти самую дешевую клинику и прогнать через неё деньги. Это я утрирую, конечно.
Ну и в целом вопрос уже не к Минздраву, а правительству: насколько целесообразно разрешать использование средств ЕНПФ на лечение? Ведь порог достаточности настолько высокий, что позволить себе это сможет только верхняя прослойка среднего класса.
Если мы хотим купить лояльность этого класса и удовлетворить их потребности, то правительство делает верный шаг. Но если же мы хотим обеспечить будущее поколений, то деньги ЕНПФ трогать нельзя. ФСМС — для лечения, ЕНПФ — для пенсий, не правда ли?
