Как шло первое публичное обсуждение нового механизма и аргументы сторон.
В агентстве Республики Казахстан по регулированию и развитию финансового рынка пояснили, что отчисления от банков второго уровня будут взиматься только в исключительных случаях, если государство понесет убытки при санации системообразующих фининститутов. Эти вопросы обсуждали во время круглого стола, посвященному обсуждению проекта нового закона "О банках и банковской деятельности", прошедшего в Алматы, сообщает inbusiness.kz.
Фонда не будет
Первый заместитель председателя агентства по регулированию и развитию финансового рынка ( АРРФР ) Тимур Абилкасымов подчеркнул, что создание отдельного фонда для спасения банков не предусматривается вовсе. По его словам, в проекте закона речь идёт не о накопительной системе, а о механизме компенсации убытков государства постфактум (ex post), который будет задействован только в исключительных случаях.
"У нас не будет никакого фонда, им управлять не нужно. Ставка 0,2% — это крайне маловероятный сценарий, такой же, как и при стресс-тестировании. Даже текущие стресс-тесты показывают, что подобная ситуация практически невозможна. Мы просто создали отдельный сценарий, чтобы отработал механизм возможного участия государства. Потенциальный ущерб для банковского сектора за один год в таком случае мог бы превысить эффект от нескольких лет подобных платежей. Но, повторю, это крайне маловероятная ситуация, поэтому точные цифры я не называю", — отметил Абилкасымов.
Он объяснил, что публикация перечня системно значимых банков (СЗБ) нецелесообразна, поскольку это могло бы вызвать перераспределение средств вкладчиков и клиентов в пользу крупных игроков. Именно поэтому ни в одной стране мира такие списки не раскрываются публично. Тимур Абилкасымов отметил, что агентство на протяжении шести лет выстраивало систему регулирования и надзора, чтобы внедрить современные инструменты урегулирования в соответствии с международными практиками.
Фото Марии Галушко
"Мы проводим ежегодную оценку EQAR по всем системно значимым банкам, видим их качество активов и капитализацию. Большинство из них демонстрируют высокий уровень устойчивости. Для того чтобы системно значимый банк нарушил пруденциальные нормативы, должны произойти крайне маловероятные события — и мы этот сценарий специально симулировали при подготовке закона", — сообщил он.
Говоря о ставке в 0,2% от обязательств, он подчеркнул, что этот показатель является не фиксированной нормой, а верхней границей, рассчитанной для стрессового сценария. Он добавил, что ставка 0,2% не является фиксированной и может варьироваться в зависимости от ситуации: в некоторых сценариях она может составить 0,1%, а в других — до 0,5%. Этот показатель определен как верхний предел, чтобы исключить риск чрезмерной нагрузки на банки .
"Мы изначально обсуждали модель экзанты (ex ante — предварительный сбор средств) с экспертами и рассматривали различные гибридные варианты. В итоге пришли к выводу, что наша надзорная система достаточно устойчива, поэтому заранее собирать деньги нет смысла. Если когда-либо государство понесет убытки при санации банка, тогда и будет задействован механизм компенсации. Но пока банковская система стабильна, и вероятность подобного развития событий крайне низка", — подчеркнул Абилкасымов.
По его словам, если такая необходимость все же возникнет, средства могут поступить не в отдельный фонд, а, например, на счёт в казначействе или на отдельный счёт в Фонде гарантирования депозитов (КФГД) — по аналогии с зарубежными практиками.
"Мы рассматривали разные модели, включая американскую, где подобные механизмы могут существовать в рамках Фонда гарантирования, но не требуют отдельного управления средствами. Мы придерживаемся того же подхода", — добавил он.
Появится новая нагрузка
Тем не менее представители банковского сектора призвали учитывать возможные побочные эффекты для рынка. Бывший глава Банка ЦентрКредит Галым Хусаинов заявил, что даже при верхней ставке 0,2% нагрузка на сектор будет ощутимой.
"Если взять обязательства банков примерно на 50 трлн тенге, то 0,2% — это около 100 млрд тенге в год. Прибыль банковского сектора за прошлый год составила 2,5 трлн тенге, но реальная операционная прибыль без арбитражей — около 1,5 трлн. Таким образом, это фактически 8% дополнительного налога на прибыль", — подчеркнул финансист.
Он считает, что единая ставка для всех банков создает дисбаланс: малые игроки понесут непропорционально большую нагрузку по отношению к своей прибыли, в то время как крупные системные банки — меньшую.
"Это может привести к дальнейшей концентрации сектора и вытеснению небольших банков, у которых и без того ограниченные ресурсы. Если механизм останется, логично ввести дифференцированные ставки: системные банки, которых будут спасать, платят больше — например, 0,5%, а мелкие банки — меньше или вовсе освобождаются от участия", — предложил Хусаинов.
Ещё одна проблема, на которую указал эксперт, — непрозрачность перечня системообразующих банков.
"Пока непонятно, кто именно относится к системно значимым. Эти данные не публикуются, хотя от них зависит, кого будут "страховать". Логично, чтобы банки знали, кого им придётся спасать в будущем", — отметил он.
Фото Марии Галушко
Кроме того, у участников рынка вызывают вопросы механизмы оценки убытков, которые станут основанием для взимания отчислений.
"Опыт Казахстана показывает, что проблемные банки продаются ниже своей реальной рыночной стоимости. Если оценка окажется заниженной, это искусственно увеличит размер убытков, а значит — и сумму взносов. Кто будет контролировать этот процесс и кто будет отвечать за оценку, пока не ясно", — подчеркнул финансист.
Фонд у нас уже есть — просто в другой форме
Председатель совета ассоциации финансистов Казахстана Елена Бахмутова отметила, что механизм урегулирования неплатежеспособности может распространяться не только на системно значимые, но и на любые банки. В таких случаях, пояснила она, может применяться принцип bail-in — когда потери покрываются за счёт акционеров и негарантированных кредиторов, а также используются механизмы продажи активов и обязательств (P&A, purchase and assumption).
Она подчеркнула, что и в действующем, и в проектируемом законодательстве Фонд гарантирования депозитов (КФГД) уже выполняет функцию, аналогичную фонду урегулирования.
"Фонд ликвидность напрямую не предоставляет, но если при передаче гарантированных депозитов в банк-мост или стабилизационный банк у санируемого банка не хватает активов, то КФГД компенсирует недостающую часть за счёт собственных резервов. Это действующая практика, и она сохраняется в новом законе", — пояснила Бахмутова.
По её словам, все банки, имеющие лицензию на приём депозитов физических лиц, уже участвуют в этом процессе через обязательные взносы в КФГД. Если часть резервов фонда расходуется, банки впоследствии вносят дополнительные средства до восстановления целевого уровня — 5% от суммы гарантированных депозитов.
"Таким образом, Казахстан уже имеет апробированный опыт и законодательную базу, в рамках которой банки коллективно участвуют в урегулировании последствий неплатежеспособности — и не только системно значимых банков. Формально у нас экзанты нет, но де-факто и де-юре она существует", — отметила глава АФК.
Елена Бахмутова подчеркнула, что новый механизм ex post (когда расходы возмещаются уже после понесенных убытков) должен рассматриваться как дополнение, а не замена существующих инструментов.
"Финансовая стабильность — это не только ответственность банков второго уровня, но и общая задача всех участников рынка. Однако важно, чтобы распределение этой ответственности было справедливым. Готовы ли мы сегодня к уровню прозрачности, который существует, например, в Евросоюзе? Мы, наверное, к нему только движемся", — заключила она.
Государство не должно спасать акционеров
Заместитель председателя Национального банка Акылжан Баймагамбетов комментируя роль Фонда гарантирования депозитов (КФГД) согласился, что действующее законодательство уже предусматривает его участие в процессе урегулирования банков.
"Эта норма существует и полностью соответствует основной функции фонда — страхованию депозитов. В случае, если при передаче застрахованных вкладов другому банку выделенных активов окажется недостаточно, КФГД покрывает разницу. То есть он не берет на себя все обязательства, а компенсирует только недостающую часть. Это естественная функция страховщика депозитов и одновременно пример участия в урегулировании", — пояснил представитель Нацбанка.
Он подчеркнул, что в проекте нового закона не предусматривается создание отдельного фонда. Выбранная модель — ex post, при которой средства не собираются заранее, как при экзанте, а привлекаются только после фактических убытков государства.
"Если государство участвует в санации и после выхода из капитала банка фиксирует убытки, тогда и возникает вопрос компенсации. Это крайне маловероятный сценарий, но он должен быть предусмотрен. Важно понимать, что теперь государственные деньги не будут использоваться для спасения акционеров — это принципиальное отличие от прошлой практики", — отметил Баймагамбетов.
Он напомнил, что ранее государство неоднократно спасало банки, при этом акционеры сохраняли контроль и не несли финансовой ответственности, а менеджмент не отвечал за последствия. Новая модель, по словам зампреда Нацбанка, должна устранить эти перекосы.
"Мы переходим к международным стандартам урегулирования. Государство будет входить в капитал банка, получать права акционера и соответствующую доходность. После стабилизации банк будет продан новому инвестору. Если же при продаже выяснится, что убытки недооценены или произошел кризис, то компенсировать разницу придётся за счёт банковского сектора. Но это будет разовое решение по конкретному случаю, а не системный фонд", — подчеркнул он.
Акылжан Баймагамбетов добавил, что речь больше не идёт о старой практике выдачи субординированных займов на льготных условиях. Вместо этого предлагается рыночный механизм участия государства, основанный на временном владении долей и последующей продаже.
"Президент неоднократно отмечал, что государственные средства не должны направляться на спасение акционеров. Мы создаем систему, при которой ответственность распределена честно: акционеры и менеджмент отвечают первыми, государство вмешивается только как временный собственник, а участие банковского сектора возможно лишь в исключительных случаях — после того, как все остальные ресурсы исчерпаны", — подытожил Баймагамбетов.
